В Общине св.Эгидия состоялась презентация книги о русском диссиденте-христианине Александре Огородникове

2 марта 2010 г. в помещении Общины св. Эгидия в Антверпене состоялась презентация новой книги бельгийского историка и журналиста, профессора Лёвенского Университета Кунрада де Волфа "Диссидент пожизненно". Книга, опубликованная на нидерландском языке, повествует об известном русском православном диссиденте Александре Огородникове, много лет проведшим в заключении за исповедание Христа,.

Одним из главных выступающих был редактор католической газеты "Тертио" Ян де Фолдер. Собравшимся в конференц-зале представителям университетской профессуры, бельгийской интеллигенции и церковных кругов был показан фильм об Александре Огородникове и организованном им приюте для бездомных.

Сам А.Огородников приехал из Москвы в Антверпен и присутствовал на презентации. В своем заключительном выступлении он, в частности, сказал:

"20-й век задал очень много загадок: никогда на протяжении всей истории Христианство не подвергалось такому жесткому тоталитарному вызову. Мы являемся свидетелями чуда: все основные евангельские истины, о которых мы читали, были реализованы в России 20-го столетия с устрашающей точностью. Но семейная, благочестивая традиция, смогла выстоять в этих беспрецедентно страшных, кровавых испытаниях и победила марксизм, который, правда, до конца себя еще не изжил, оставшись в номенклатуре, власти денег, олигархии. Прошлое не уходит бесследно - оно бросает тень в будущее. Но кровь мучеников - семя Церкви - дала нам новое поколение христиан".

На презентации присутствовал настоятель прихода Рождества Христова в Антверпене священник Андрей Елисеев.

Неформальное общение с героем книги продолжилось за фуршетом, организованным Общиной св. Эгидия, много внимания уделяющей истории современного исповедничества и мученичества за веру.

Для информации:

НОЕВ КОВЧЕГ

В редакцию пришло письмо: создатель приюта для женщин и детей в Истринском районе Московской области написал, что у них совсем нет денег, беременные женщины просят милостыню... Звоня автору письма, я даже не подозревала, с какой потрясающей историей мне предстоит познакомиться.

Текст: ЮЛИЯ ЗИНКЕВИЧ

Эпизод 1. Мальчик, который хотел жить

Родился Александр Огородников 56 лет назад в Татарии, в маленьком городке Чистополь. Типичная советская се­мья: трое детей (Александр был средним). Мама — учи­тельница, отца за либерализм разжаловали из директо­ров мебельной фабрики до технолога... В девять лет Саша заболел. Диагноз — гемофилия. Лю­бой порез заканчивался тем, что кровь шла сутками. Он месяцами лежал в больнице. Спасла его операция: га­рантий не давали, но она неожиданно подействовала, После больницы он начал новую жизнь. Началась она неординарно. Как только Саша вышел из больницы, на улице у него попросили закурить. Сигарет не оказалось. Его избили. После этого Огородников за­нялся боксом. Осенью он прибежал последним в школь­ном кроссе, но уже зимой стал первым в лыжном забеге. Несмотря на природную застенчивость (заикался), Ого­родников с юности был лидером. В последних классах школы он создал в Чистополе БКД — Боевую комсомоль­скую дружину по борьбе с преступностью.

— Нас было человек тридцать. Мы, комсомольцы, решили бить хулиганов. Дежурили на танцах, патрулировали ули­цы. Нашей тактикой была подчеркнутая вежливость. Ког­да на дискотеке мальчик в очках делал замечание хулигану, это поначалу вызывало смех и агрессию. Но через секунду хам уже лежал в нокауте. Это были вовсе не дет­ские шалости. Двух моих товарищей убили. Но мы дейст­вительно победили преступность в городе. Предложение пойти на работу в КГБ Александр получил благодаря блестящей комсомольской биографии. Все было очень романтично — обещали учебу в закрытом за­ведении, диплом философского факультета ЛГУ, стажи­ровку в Праге. После мучительных раздумий он отказал­ся и встал к станку на заводе, где работал его отец. Он хотел понять, что такое «рабочий коллектив» — альфа и омега социализма. На заводе Огородников проработал год. Этого хватило, чтобы стать убежденным противником социалистической системы.

— Тогда я почувствовал, что в марксизме есть какая-то из­начальная ложь. И хотел с ней разобраться. Со второго раза поступил на философский факультет МГУ.

Эпизод 2. Побег

В МГУ Александр проучился всего два месяца. Исключи­ли его, разумеется, за идеологию. Тогда недоученный фи­лософ сдал экзамены в Уральский университет, но и здесь не задержался надолго: на картошке перед первым курсом создал дискуссионный клуб, где читал стихи Гали­ча и других запрещенных поэтов. На этот раз его исклю­чили не только из университета, но и из комсомола с формулировкой «за образ мыслей, не соответствующий идеалам». Вскоре при обыске у него дома нашли самиз­дат. Пригрозили, что следующий неверный шаг приведет его в тюрьму. Минимум на три года. Александр снова встал к станку. Работал токарем, два раза в неделю при­ходил в ГБ отмечаться. По мнению окружающих, на его будущем был поставлен жирный крест,

— Я понимал, что мне надо бежать. Но просто бежать бы­ло нельзя. Нужен был вариант, которому не смогли бы по­мешать. И я решил поступить во ВГИК,

Начальник цеха выдал Огородникову характеристику, с которой не взяли бы «даже в тюрьму». Огородников пере­писал ее от руки и сбежал из города — по реке на мотор­ной лодке. И поступил в самый свободный по советским меркам институт.

Эпизод 3. Свобода и Вера

Во ВГИКе началась новая история. На практику наш ге­рой попал к Тарковскому на фильм «Зеркало». Он так по­любился мастеру, что тот пригласил Огородникова после окончания в Четвертое творческое объединение писате­лей и киноработников — лучшее на «Мосфильме»,

— Я все сдавал на отлично, поэтому на свои занятия не хо­дил, а бегал — на лекции Аверинцева, Мамардашвили... Казалось бы, у меня начала складываться творческая карь­ера. Но я перестал верить в саму систему, и это стало для меня крахом. Свобода оказалась для меня свободой во всем. По Москве я разгуливал в белогвардейской шинели, с длинными волосами, забранными в косичку, с бородой, Завел массу любовниц. Я получал именную стипендию и летал на выходные в Батуми — искупаться...

Часть запрещенных в СССР фильмов студентам ВГИКа показывали в Госфильмофонде в Белых Столбах. Ехать туда нужно было на электричке, и Огородников всегда брал в дорогу книгу. Как-то раз в руках оказалось Евангелие — сосед по общежитию, болгарин, хранил в нем деньги..

— Я начал читать. Подумал: это же сказка, миф. Однако внутри появилось ощущение, будто тесто лезет из кваш­ни : я его загоняю , а оно сквозь пальцы проступает. И я не могу его обратно запихнуть... В тот день в Белых Столбах ном показывали «Евангелие от Матфея» Пазолини. Мы, вгиковцы, были приучены смотреть кино профессиональ­но: как кадр строится, как сценарий, актерская игра... Я поначалу так и смотрел. Но потом это все ушло. Я увидел реальность, оказавшуюся серьезней окружающей.

Так Александр уверовал. Уверовал и стал искать едино­мышленников. Нашел. Под Таллином решили провести съезд "Jesus people". Там же начал снимать фильм о поис­ках веры. И тут же был отчислен из ВГИКа. Большую часть отснятого материала, правда, удалось пе­реправить на Запад. Когда фильм, доделанный эмигриро­вавшим оператором, в 1975 году показали по американскому ТВ, Александр уже сидел в зоне.

Эпизод 4. Зона

Пару лет Александр проработал дворником, и его камор­ка стала настоящим центром христианской общины. О нем говорили по всем «голосам». В какой-то момент, пос­ле громкой пресс-конференции, ради которой он всплыл из подполья, Огородникову предложили уехать из страны,

— Я говорю — это моя страна, почему я должен отсюда уезжать? Они начали кричать, что я обнаглел, топать но­гами, грозить, что я буду гнить пожизненно.

Потом Огородникова арестовали. На год — по 191-й статье, за тунеядство. Отправили в Комсомольск-на-Амуре. Через год ему присудили новый срок: за антисо­ветскую агитацию и пропаганду. 6 лет тюрьмы и 5 лет ссылки. Надо сказать, он мог выйти в любой момент: нуж­но было только публично покаяться. Он отказывался, В результате по окончании каждого срока Александра выводили из камеры и быстро зачитывали новый приго­вор. Карцеры, камеры, залитые нечистотами, посреди которых Александр сутками стоял на столбике, голодов­ки, ни одного свидания... Его ломали с особой жестоко­стью. Не получилось.

Александр отсидел почти девять лет. Однажды его вне­запно перевели из карцера, где он голодал, периодиче­ски теряя сознание, в больницу. Начали откармливать. Александр не знал, что Рейган передал Горбачеву име­на 12 человек, которых надо было освободить в знак то­го, что перестройка — реальность. В списке фигурирова­ли в том числе академик Сахаров и узник совести Алек­сандр Огородников.

— Меня выводят из больницы, ведут к начальнику тюрьмы. Я вхожу — и слепну от погон. Несколько генералов стоят навытяжку. Один делает шаг вперед и читает мне персо­нальный указ Горбачева. Я охрипшим голосом говорю: «Что? Я не понял». Начинают заново читать. Когда закончили, я уже владел собой и на ватных ногах, покачиваясь, вышел из кабинета.

Эпизод 5. Возвращение

В Москве Александра никто не ждал. Жене сказали, что он никогда не выйдет — и она официально вышла замуж (с Александром они были венчаны, потому что признава­ли только церковные браки). Родители продали его дом. Идти было некуда.

Александр поехал к своему духовному отцу. Но оказа­лось, что узника совести, сидевшего за веру, не ждали и здесь: попытались не впустить в монастырь. Монахи ночью тайно бросили ему веревку, и он влез через крепостные стены, чтобы попасть в келью к своему духовнику — великому старцу Иоанну Крестьянкину.

— Я плакал как ребенок. Отец Иоанн сказал мне, что нужно вернуть жену. Я говорю: пытался, но она отказа­лась, думала, что я снова сяду.

Самым тяжелым оказалось свидание с десятилетним сы­ном. Мальчик сказал отцу, что не хочет его знать. Просил не портить жизнь ему и маме.

После этого Александр впервые задумался об эмигра­ции. Но тут с ним случилась удивительная история. Однажды он случайно познакомился со знаменитой акт­рисой Екатериной Васильевой. До этого Александр ви­дел ее только в кино. Она стала его ангелом-хранителем, Отказалась от съемок и стала ездить с ним по инстанци­ям, помогая восстановить документы. Именно ей удалось невозможное: вернуть Огородникову сына. Диму охраня­ли, чтобы отец не мог с ним заговорить. Но в день рожде­ния мальчика Екатерина Васильева тайком увезла его к себе домой и устроила для него грандиозное представ­ление. Для мальчика, жившего в военном городке близ Болшево, происходящее было феерией. Знаменитая акт­риса сошла с небес и рассказывает ему, как сильно она уважает папу, сколько людей ждали его возвращения... Димино сердце растаяло.

Через год Александр женился на девушке, которая была моложе его на десять лет. Катя в тот момент еще только окончила школу. Она стала не просто женой — единомыш­ленницей, готовой во всем разделить судьбу любимого.

Эпизод 6. Первый приют

Оказавшись на свободе , Александр сразу начал действовать. В 1990 году он открыл у метро «Полежаевская» сто­ловую для беженцев и бездомных. За семь лет ее сущест­вования здесь накормили почти два миллиона человек. Про фонды и гранты у нас тогда еще не знали. Но Алек­сандр был хорошо известен на Западе. Деньги давали просто под его имя. По субботам жена английского по­сла мыла в его столовой посуду.

Со временем к столовой добавился приют для бездомных детей, в первую очередь девочек. В 1996 году его навес­тил Билл Клинтон со свитой, уходил со словами "I'll do my best" Была резолюция Европарламента, визит итальян­ского президента, акции в поддержку... Но местным вла­стям приют не пришелся по душе. Искали повод его за­крыть. Методы применялись самые бесчестные. Девочек (их было большинство) пытались заставить писать на Але­ксандра доносы, обвиняя его в насилии. Захватывали их во время прогулок, привозили в милицию, сажали в каме­ру, били, мучили. Но ни одна подопечная огородниковского приюта не подписала против него ни одной бумаги.

— Их хотели сделать проститутками, я дрался за них с ментами... Из-за одной девочки мне рубили голову топором, но в момент удара произошло чудо - топор сор­вался, и я получил удар деревянным топорищем.

Тем не менее в 1997 году помещение у приюта отняли, Сейчас в нем размещается казино.

Эпизод 7. Одна абсолютно счастливая деревня

В 2000 году Александр купил участок земли в Истрин­ском районе, чтобы построить приют с фермой. Дом строили добровольцы — студенты из Германии, Швейца­рии, Франции. В 2002 году приют открылся.

— Как только местная администрация убедилась, что здесь все серьезно, что здесь создается настоящий приют, нам начали вставлять палки в колеса. Электроэнергию от­резали, дороги перекрыли. Сейчас мы живем без газа, без электричества: а ведь у меня там сейчас не только де­ти — там мамы с детьми, беременные... Приходят отовсю­ду: бездомные с вокзалов, храмы присылают... Недавно женщина на седьмом месяце пришла из Москвы одна, пешком. А это пятьдесят километров от МКАД! Обычная судьба: выросла в детдоме, потом мыкалась, попала в тюрьму, вышла на свободу, оказалась никому не нужной, забеременела, жить негде. Ей 37 лет. Слава Богу, узнала о нас и пришла. Сейчас счастлива. Она не одна такая. Сейчас две девочки просятся к нам - 17 и 19 лет, бере­менные, бездомные. Но у нас совсем нет места. Пока они вернулись на вокзал — моют вагоны и за это там ночуют. А мы деньги ищем, чтобы купить им хотя бы кровати, Этой зимой приют лишился финансовой поддержки. А тех денег, что Александр зарабатывает, читая лекции в за­падных университетах, недостаточно, поскольку сейчас в его приюте живут 37 человек.

Приют работает по принципу общины. Глава общины — чеченка-беженка. У нее трое родных детей и двое прием­ных. Мужчин всего двое, и на них лежит самая тяжелая работа. На участке в два гектара разбит большой ого­род, девять коз дают молоко. Но нет электричества, эле­ментарных удобств. А ведь приюту необходима и своя школа: многие дети не имеют элементарных знаний, — Я недавно купил в Тверской области 21 гектар земли, чтобы построить большой реабилитационный центр и де­ревню для бездомных. На это тоже нужны деньги. Я хочу, чтобы у людей, попавших в заключение и потерявших дом, прописку, было место, куда они смогут прийти. Я знаю, что это такое. Вот только вчера звонили из колонии в Рязанской области: просили помочь девочке восемнад­цати лет. Она уже отсидела, а ее не выпускают, потому что некуда... И она ведь не одна такая.

Эпизод 8. Постскриптум

В 1989 году Александр Огородников организовал Христианско-демократический союз. Его лекции о духовном опы­те XX столетия, церкви, новомучениках, России, Боге пользуются большим успехом на Западе. Только что вернулся из Швейцарии, сейчас собирается в Италию на конгресс глав религий и политических лидеров. Ездил с делегацией от Московской Патриархии, но, разумеется, не как официальное лицо, а «в личном качестве» — как исповедник веры. Потом снова Италия, богословский конгресс, в ноябре — США, где он 20 дней будет выступать в университетах... Его лекции всегда собирают полные аудитории. Эти день­ги — практически единственный источник дохода для де­ла, которое он делает.

Со стороны все это, наверное, кажется безумием. У него ведь все хорошо. За двадцать лет совместной жизни же­на Катя подарила Александру троих детей. Старший учится на сценарном факультете ВГИКа, средний — в пя­том классе. Дочери четыре года. С Димой, сыном от первого брака, у Александра теперь прекрасные отношения, А ему собственного счастья мало,

Приюту Александра Огородникова очень нужна помощь. Если вы мо­жете чем-то его поддержать, пожалуйста, свяжитесь с Александром: mercy@redline.ru

журнал "Домовой"